У каждого свой путь в Харад - Страница 15

– Нет, только посмотрите на него, расфуфырился, словно петух в новом курятнике – в Княжград, видите ли, едет сопровождать их светлость! Знаем мы, для чего все эти поездочки используются! Если бы могла – задушила бы его собственными чулками! Чтоб ты сгинул на плоскогорье! Чтоб тебя в Буре выловили, заразу! Глаза б мои тебя больше не видели! – И Мина смачно и злобно плевалась в окно, из которого открывался вид на предмет ее воздыханий.

Эти сорвавшиеся в сердцах проклятия княжна принимала за чистую монету. От их бьющей ключом экспрессии по спине начинали бегать мерзкие холодные мурашки. Гали представить не могла, как можно пожелать столько зла тому, кто дорог сердцу.

И угораздило же ее саму влюбиться не в соседского принца… О котором можно было бы не особенно переживать – кто-то знакомый с детства, с кем все просто и ясно. Не особо заботясь о конспирации, с ним можно было бы обмениваться сонетами посредством голубиной почты, заставляя всех посвященных ахать от умиления. Добавляя флер романтичности в обыденность существования среди серых стен замка. И это были бы реальные непредосудительные отношения молодости, которые вполне могли бы перерасти во что-нибудь серьезное.

Но нет, ее сердце не искало легких путей. Гали была очарована совершенно незнакомым рыцарем.

Ей не с кем было поговорить о своей любви. Не с кем было поделиться своими переживаниями. И, что хуже всего, не у кого было расспросить о нем. И чем дольше темноволосый незнакомец оставался загадкой для девичьего сердца, тем большим совершенством обрастал в ее воображении его кристальный образ.

Возможно, причиной тому были обстоятельства, при которых они встретились. Все было как в новомодных романах, которые так не одобряла ее мама. Рыцарь спас даму.

Гали и таинственный незнакомец столкнулись на винтовой лестнице северного крыла, по которой княжна в очередной раз сбегала сломя голову, вопреки дворцовому этикету. Заметив возникшую из-за поворота тень поднимающейся навстречу фигуры, она попыталась изменить траекторию своего движения, но запуталась в многочисленных юбках, споткнулась об подол и почти упала. Почти – потому что рыцарь оказался на самом деле рыцарем. Галантным и предупредительным, но самое главное – очень ловким и с быстрой реакцией. Он успел подхватить даму.

Споткнувшись, девушка сильно толкнула его. Полукруг движения от этого резкого удара заставил каскад его крутых смоляных кудрей, взметнувшись, соскользнуть с мощных плеч. Удерживая девушку одной рукой от падения, мужчина отбросил их взмахом второй ладони, облаченной в длинную перчатку. Дабы они не оскорбили даму своим, пусть даже нечаянным, прикосновением к ее коже.

Через секунду мужчина очень почтительно поставил княжну на ступеньку перед собой.

Гали в замешательстве молчала. Ее прерывистое дыхание, определенно намного более экспрессивное, чем требовал этикет, заставляло декольте платья опасно обнажать то, о чем этикет, разумеется, вообще предпочитал умалчивать.

Глаза рыцаря были так близко, что княжна смогла рассмотреть в подробностях каждую ресничку, каждую точку на темно-карей, оттенка горького шоколада, радужке. Раскосый разрез венчали расходящиеся от уголков к вискам лучики наметившихся морщинок. Взгляд был теплым, и в какое-то мгновенье Гали показалось, что он падает через ее удивленно распахнутые глаза прямо в душу и обволакивает своей лаской с головы до ног. Этот обращенный к ней взгляд сделал намного мягче жесткие, будто наскоро высеченные из камня, черты лица.

Девушка едва слышно и не вполне отчетливо пробормотала:

– Извините. – И тут же гордо вздернула подбородок: все же она была княжной и не привыкла извиняться. Никогда и ни за что. Ни перед кем.

Рыцарь почтительно склонил в поклоне голову и плечи. Гали заметила улыбку, играющую в уголках его губ. Он посторонился, и девушка постаралась как можно более величественно прошествовать мимо, чтобы стереть даже малейшее воспоминание о своей неуклюжести.

Всю дальнейшую дорогу она чинно вышагивала, чувствуя невыносимый жар ярко алеющих щек. Будто бы за ней все еще следили его глаза.

Вот и все. И вся встреча. Все, что должно быть соблюдено согласно жанру новеллы, было соблюдено: мимолетность, неожиданность и чудесное спасение.

И что во всем этом могло заставить Гали потом, спрятавшись за портьеры окон, высматривать во дворе фигуру незнакомца? Подглядывать за ним в обеденной зале? Снова и снова блуждать по северному крылу, ища встречи и одновременно опасаясь ее?

Если бы это все произошло раньше, не в этот раз, у нее наверняка была бы надежда переговорить с ним на балу, во время танца. Или разузнать о нем, как бы между прочим, побольше у какой-нибудь не в меру болтливой придворной фрейлины из Княжграда.

Они там, в Княжграде, знают столько, что иногда даже складывается впечатление, что знают вообще все и обо всех.

Но нынешние переговоры были не похожи ни на один из предыдущих.

Слишком внезапно все приехали и слишком быстро все разъехались.

На этот раз деловые и политические беседы не переходили в долгоиграющие застольные посиделки с непременной дегустацией вин и коньяков различных лет выдержки. Никаких пятничных танцев и пикников с выездом в живописную предгорную область Потлова. Столичные хлыщи не привезли с собой опасно декольтированных веселых дам.

Собственно говоря, в небольшой группе серьезных дядек о прежних временах напоминала только колоритная, почти двухметровая фигура разодетого по последней моде в банты и рюши графа Борима. Да и тот, судя по скучающему выражению лица, попал сюда явно случайно.