У каждого свой путь в Харад - Страница 164

164

Сотника звали Бадир. Он был старше своего земляка и намного дольше жил в Рымане, но успехами по службе не блистал, и Рийхан очень быстро обогнал его и в карьере, и в благосостоянии. В дань местной моде последний коротко стриг свою кудрявую шевелюру, обнажая затылок и уши, его же подчиненный своих привычек не изменил. Он, как и многие харадцы, собирал волосы в хвост, позволяя густой челке падать на лицо.

Начальник охраны смотрел в окно. От постоянных ночных бдений у него все чаще болела голова. Он предчувствовал, что и на этот раз с рассветом придет боль.

– Нам нужны эти двое, – упрямо произнес сидящий у стола харадец.

Рийхан облокотился о подоконник и прижался лбом к холодному стеклу.

– У меня столько проблем… С пограничными территориями. С герцогом, который, судя по всему, считает себя бессмертным или, по крайней мере, неуязвимым и носится то туда то сюда. С этими княжградскими шпионами, которых я уже замучился выдворять из страны. – Он повернул голову в сторону Бадира. – А ты все еще считаешь возможным приходить ко мне, когда в голову взбредет – хоть с рассветной зарей, хоть за полночь, с любой мелочью.

Сотник выровнял оплывшую свечу. Он пропустил все сказанное мимо ушей и продолжал гнуть свою линию:

– Ну так что?

– Слушай, Бадир, если они нужны тебе – так действуй. Предложи остаться, не согласятся – закрой в подземелье. Под каким-нибудь предлогом. Там быстро сговорчивыми становятся.

– Ты думаешь, я совсем идиот? – Сотник откинулся в кресле и скрестил перед собой пальцы рук. – Я предлагал. Даже на постоянной основе работу при сотне. Отказались. Сказал, что задержу до того момента, пока они восстановят документы – они тут же сбежали. Мы их вернули, и теперь они сидят в каземате с возможностью один раз в день выходить на общую прогулку по тюремному двору. Но нам-то нужно не это! Что толку от их присутствия? Нам нужно, чтобы они работали на нас!

– Почему ты все время говоришь – нам? Мне они вообще как-то без надобности.

– Потому что дружина не моя, а наша, – съязвил Бадир. – Или ты из-за своих дел государственной важности уже забыл, что раненых латать нужно и обратно на границы забрасывать? А лекарей мало. Большая часть сбежала – кто в Предгорья, а кто в Потлов. Войну только почувствовали – и как крысы с корабля. Не хотят задарма работать. А про тех, кто остался, что сказать… Я сам лучше многих из этих бездарей врачую. Они потому и остались, что ничего делать не умеют – одно название, что лекари.

– И ты считаешь, два знахаря, или кто они там, ситуацию исправят? Вот потому ты до сих пор сотник, ты часто ставишь не на ту лошадь.

Бадир засмеялся:

– Да что ты?

А Рийхан продолжал:

– Подавим потловские беспорядки – врачей будет требоваться намного меньше. Вот это решение проблемы. А не носиться с каждым знахарем, как с драгоценным яйцом.

Бадир поднял обе руки, словно признавая свое поражение:

– Подавляй! Подавляй себе на здоровье! Только границы Рымана как гнилая ветошь, в одном месте залатаешь – в другом рвется. А те двое – не простые совсем. Девушка особенно.

Рийхан неодобрительно хмыкнул:

– Ты на бабу, часом, не запал?

Сотник закатил глаза к потемневшей от копоти штукатурке на потолке:

– Ты меня не слышишь совсем, похоже. Девчонка не простая, потому что у меня в левом крыле, где они сидят уже месяц, не болеет никто. Поверишь? Туберкулезники-доходяги и те помирать передумали. Я все жду, когда у них зубы по новой прорежутся.

– Угу. Чудо-расчудесное. А от меня ты чего хочешь?

– Выдай им рыманские паспорта.

– Ты сдурел? Сам же говорил – сбежали при первом удобном случае. А ты им паспорта и на свободу?

Бадир внимательно посмотрел собеседнику в глаза:

– Так если за ними охоту прекратить, им бежать уже не нужно будет.

– Значит, говоришь, – Рийхан провел рукой по волосам, прислушиваясь к тому, что происходит под черепной коробкой, – даже чахоточных вылечили? – Он с тоской подумал, что, возможно, и с его головной болью что-то может разрешиться. И вдруг Рийхана озарило такой простой догадкой, что он не смог скрыть улыбки: – Бадир, а ты, часом, лучше видеть не стал?

– С чего это? – Сотник нахохлился и поглубже вжался в кресло. Он смотрел на собеседника исподлобья. Как уличенный в хитрости ребенок.

– Так помнится, челка у тебя еще с Харада на левый глаз падала. Тебе в него то ли камешек отскочил, то ли оцарапал кто – ты ж им даже на пять шагов прицелиться не мог, а теперь смотри-ка – под челкой правый глаз отдыхает. Передвигаешься на ощупь, а, Бадир? – Рийхан ударил ладонью по столу и рассмеялся. – О благе всей дружины печешься, да? Или все же больше о себе? Личного лекаря захотел, насмотрелся, как герцоги живут?

– Да я проверял просто…

– Проверял, – скривил губы Рийхан. – Думал, те с чахоткой притворяются, что им похорошело?

Бадир снова принялся молча выравнивать свечу.

– Значит, они тебя лечат – а ты им паспорта, так договорились?

Сотник поморщился:

– Не договаривались. Она чудная какая-то, на втором допросе говорит – дайте мне ваш глаз посмотреть, а то мне, говорит, его жаль до невозможности. Так и пошло.

– Взамен что просила?

– Ничего.

– Вот вообще ничего? Ни прогулок, ни еды?

– Ничего, – еще раз повторил Бадир. – Я про паспорта давно думаю. С того момента, как мы их с первого побега развернули. К слову, Рыману от таких новых граждан ничего плохого, кроме хорошего, не будет.

Рийхан снова потер переносицу. Он протянул, повторяя вслед за сотником странную фразу:

– Ничего плохого, кроме хорошего… Так, говоришь? А кто они, ты узнавал? Мало ли из-за чего их из своей страны поперли?

164