У каждого свой путь в Харад - Страница 175

175

– Благодарствую, мать! – крикнул ей вслед Саммар.

– Спасибо, – произнес Шелест. Он поглядел на Саммара. – Дарина-то в конечном итоге права была. Зря крюк сделали. По берегу Бура к проводнику пробираться – время потратим больше, чем выиграем.

– На большак, значит? – спросил Гыд.

Саммар медленно кивнул. Все ждали злорадных слов Дарины, но она молчала.

Пауза, повисшая над шедшими бок о бок людьми, затягивалась. Первым не выдержал Гыд. Он шутливо толкнул Рину в бок:

– Чего ты задумалась? Слова про счастье с харадцем проняли?

– А? – нахмурилась оторванная от своих мыслей девушка.

– Я говорю, задумалась о том, чтобы следующий раз не промахнуться и за харадца замуж выйти?

– Ты это к чему?

– Ну вот старушка же сказала, что дочка ее очень счастлива была с харадцем…

– Так счастлива, что с ума сошла, – невесело усмехнулась девушка. Она посмотрела на обросшую вихрами чернявую гриву Гыда. – А чего это ты со мной женихаешься со вчерашнего дня?

Прислушавшийся к их разговору Саммар засмеялся.

– Это ты зря, – продолжала девушка, не дожидаясь ответа, совершенно серьезно, – я-то тебя постарше буду. И по званию, и по годам.

Гыд почему-то покраснел и пробормотал:

– Чего ты, я же шучу…

– Да ты не тушуйся, Гыд, – снова раскатился смех Саммара, – ну и не надейся заранее, конечно. Точно тебе говорю: за харадца она замуж не пойдет.

– Да я вообще замуж не собираюсь! – Дарина беспомощно посмотрела на Шелеста, словно призывая его быть свидетелем нелепости ситуации. – Что они ко мне привязались с этим треклятым замужеством?

– Вот видишь, Гыд, она вообще не собирается замуж, а за харадца особенно. Думаешь, почему она столько лет сама по себе живет? Знает, что, если с харадцем свяжется, обратного пути не будет. Этот брак будет нерушим и вечен. И сбежать не получится.

– Я просто пошутил, – снова произнес Гыд.

– Странные какие-то шутки, – передернула плечами Дарина. – Если бы у меня настроение было чуть порадужней, двинула б тебя как следует и потом смотрела, как ты такой юмор оцениваешь.

– Странно, старуха не сказала почти ничего – и столько боли, – произнес Шелест, не обращавший на пустые перепалки товарищей никакого внимания. – Целая жизнь в нескольких словах.

– И то хорошо, что хоть несколько слов осталось. От многих жизней остается только имя на могильном камне. А больше и сказать нечего, потому что не было ничего. И самого человека словно и не было, – ответил на его замечание Саммар.

– Похожего на сотни других и от этого такого безликого. – Шелест поправил начавший было сползать край капюшона.

– Завел свою нудную шарманку? – стрельнула в монаха глазами девушка и обратилась к Саммару: – Ну что, мы по большаку до Предгорий или в Рыман свернем?

– А зачем нам в Рыман? – не понял Саммар.

– Ну как же, – девушка с совершенно невинным видом распахнула глаза и картинно захлопала ресницами, – а вдруг у тебя в голове зреет очередной грандиозный план продвижения в Харад? Этот был через Нижний Потлов, а тот, что зреет, – потянется через Рыман. Ты только подумай: а вдруг эльфа потянуло выздоравливать на отваре из рыманского окуня?

– М-да, – Шелест покачал головой, – не забудет она тебе этот крюк как пить дать еще долго. А я еще удивлялся, что все так тихо прошло и Дарина не припомнила тебе последнюю промашку и то, что именно ты повинен во всех наших неудачах.

– Смотри! – Дарина замерла на краю обрыва. Ее лошадь шевелила ушами, словно прислушиваясь к словам наездницы. – Снова идут. Видишь?

Рука девушки указывала на противоположный берег.

– Беженцы, – тихо произнес монах.

– Беженцы, – согласилась Рина.

– Что-то много на этот раз. – Гыд, нахмурившись, закусил губу. Он лежал на крупе лошади, подняв ноги на седло. Лошадь шла шагом, и от этого Гыд покачивался, словно в лодке, с боку на бок.

– Эти не такие оборванные, как те, что мы видели вчера, заметил? – спросила Рина Саммара.

– Раньше успели уйти, – пожал плечами Саммар. – Вот и вся тайна. Эти уезжали, хоть и в спешке, но собрав скарб, а те – убегали. Чувствуешь разницу?

– Жалко, – односложно выразил свои чувства Гыд.

– Те, кто на оккупированной территории остался, их еще жальче. Не успели сбежать… – Саммар сокрушенно вздохнул. – Никогда нельзя оставаться на оккупированной территории. Выбираться нужно любой ценой.

– Да, Удматор зверь, – начал было Гыд, но бородач его тут же прервал:

– Удматор… – Он послал презрительный плевок куда-то в сторону Удматории. – При чем тут Удматор? В любой войне, кто бы ни пришел, никогда нельзя оставаться в оккупации. Для пришлых ты удобный заложник-раб, для своих – предатель, которому не преминут припомнить его поступок и спросить за него. От войны лучше вообще держаться подальше.

– Кто бы говорил, – хмыкнула Рина. – Сам далеко держишься?

– Так я не про себя – про них. – Саммар махнул в сторону тянущихся друг за другом обозов. – Про таких вот, как они. Мирное население во время войны – оно как стадо овец, которое никак в толк не возьмет, что пастуха загрызли волки.

– И вскоре клыки сомкнутся на их незащищенных глотках, – услышал Саммар подытоживающие слова Шелеста.

– Ты думаешь, люди не понимают, что происходит на самом деле, – Гыд подъехал к бородачу поближе, – потому и не торопятся удрать от приближающейся линии фронта?

Саммар передернул плечами:

– Не то что не торопятся – некоторые вообще не собираются никуда уезжать. Потому что для них это именно «уехать», а никак не «спастись». А у них, знаешь ли, планы – грибов там насолить, крышу поправить, свадьбу сыграть… Уезжать они как раз и не планировали. Так что никакая война в их жизнь не вписывается. Вот они и пытаются от нее отмахнуться.

175