У каждого свой путь в Харад - Страница 115

115

Гильда брякнула об столешницу графин, поставила две рюмки и тарелку с крупными кусками сыра.

– Закуски хватит?

Вместо ответа Патлатый разлил по рюмкам мутный самогон:

– За лучший на свете град – за град Рыман!

Потом они выпили за рыманцев, пришли к выводу, что герцог отличный мужик, и выпили за Арьезского. Потом немного погрустили и выпили за то, чтоб сдохли все сборщики налогов…

А потом, уже чувствуя проникающую в его голову теплую, зыбкую вату, Патлатый вкрадчиво спросил:

– Но ведь если ты – рыманец и тем более занимаешься извозом, то наверняка знаешь всю знать в городе. Всех купцов. Не так ли?

– Да я вообще всех знаю! Я знаешь кого возил? Да я… Нет, ты послушай! Герцога самого я не возил, у него своих кучеров хватает. Но кое-кого… – Миллека развезло стремительно, он горячился и пытался сказать все сразу. Его мысли заплетались, и получалась не связная речь, а ерунда.

– Миллек, это все чушь, а знаешь, что важно?

– Что?

– Раз тебе известны все вокруг, наверняка знаешь всех молоденьких девчонок Рымана из благородных семейств, так? Красивые у вас там девчонки, а? Вот что важно – красивые девчонки! Давай выпьем за красивых девчонок! Пей!

– Давай! За красивых дев… чонок… ну и дев тоже… Так только они – какая разница – красивые, страшненькие… все одно ни к одной под юбку не забраться…

– Но ты же на них смотришь, да? Смотришь?

– Да-а-а… – обалдело тянул Миллек и пускал слюни, вспоминая украшенные кружевами декольте и щиколотки, мелькнувшие под юбкой.

– Они же такие гладенькие все, кругленькие, да?

Гильда, убиравшая опустевшие столы, невольно прислушалась к разговору и в сердцах плюнула на пол:

«И ведь это чистая правда – я птица в окружении змей! Мне омерзительно здесь все. Все пропитано тем, что я не приемлю, что мне противно. И все равно я нахожусь здесь, дышу с ними одним воздухом и позволяю снова и снова кусать себя. И что в итоге – я выработаю противоядие? Или сброшу перья и обрасту железными иглами? Или я разучусь летать, стремясь прикинуться змеей, чтобы они принимали за свою и меньше кусали? Гладенькие и кругленькие… Тьфу! Круглые идиоты с гладкими лбами, не омраченными ни единой морщинкой мысли…»

– Давай выпьем за их гладкие округлости! – предложил Патлатый. Оба мужчины заржали, схватили свои рюмки и одновременно опрокинули их. Выпили залпом.

– Некоторые… – наклонившись через стол, Миллек перешел на заговорщицкий шепот. Вернее, в том состоянии ему казалось, что это шепот. На самом деле голос разносился по всей столовой. – Ну, ты понимаешь, не из Арьезского семейства, а так, как тебе сказать… встречаются очень горячие… ну очень…

Патлатый осклабился:

– Вот видишь – ты их вспомнил. Но этой девушки ты не знаешь?

– Какой девушки? – Взгляд Миллека плавал без малейшей надежды сконцентрироваться. Тут он наткнулся на фигуру Гильды и попытался задержаться на ней. – Вот этой? Еще как знаю… Она здесь сто лет уже работает. Зачем она тебе? Какая-то служанка… фу-у, как здесь жарко…

– Нет, Гильда здесь ни при чем.

– Ее зовут Гильда? – В Миллеке вдруг проснулся интерес. – Красивое имя. Не потловское, значит, она не деревенщина, да. А она ничего такая…

И возница изобразил в воздухе изгибы Гильдиной фигуры.

– Забудь про Гильду, – рыкнул Патлатый. – На меня смотри!

– А то что? – Миллек выпятил грудь. – Ты мне угрожаешь?

– Нет, ты что – ты же мой друг. – Патлатый чувствовал, как начинает заплетаться его язык. Ему снова хотелось спать. А это состояние Патлатый ненавидел больше всего. Когда спишь, ты беззащитен. Разве можно хоть на секунду в этом мире разрешить себе остаться без защиты? – «Побыстрей бы закончить этот разговор, меня утомляет этот дурак. Я сам от него тупею». – Забудь про Гильду, потому что я не про нее спрашиваю. Девчонка, которую ты везешь, – ты знаешь ее?

Миллек потряс головой:

– Нет, точно не знаю. Если бы я ее знал, я бы ее помнил, правильно?

– Конечно, правильно.

– Я ее не помню. – Миллек развалился на скамье, наполовину сползая с нее на пол. – Давай еще одну, а?

– Конечно, давай. Но – потом. А то ты вырубишься…

– Я? Да за кого ты меня принимаешь?!

Патлатый перегнулся через стол и потряс возницу за плечо:

– Девочка не из Рымана, точно?

– Да…

– Ты уверен?

– Да! Что ты привязался с ней?

– А откуда она?

Тут Миллек замолчал. На лице отразилась тяжелая работа ума. Еще чуть-чуть, и было бы слышно, как ворочаются и скрипят друг о друга его неповоротливые мысли.

В конце концов он выдал:

– А хрен ее знает…

– У-у-у, алкаш! – замахнулся на него Патлатый. – Пьяная скотина!

Миллек злобно смотрел на собеседника, подбирая обидные слова, чтобы бросить их в ответ, но вместо этого вдруг расплакался, размазывая по лицу слезы:

– Ты же мне дру-у-уг… Как ты можешь?

– Да иди ты, – отмахнулся Патлатый. – Сопьешься тут с такими, как ты…

Он поднялся и сделал несколько шагов на ватных ногах по направлению к двери.

«Мне нужен снег. Сейчас я выйду на снег, подышу воздухом и быстренько приду в норму. Лишь бы на папашу Крайта не наткнуться – я же его вырублю и буду бить, бить… Бить его лебезящую морду, пока он не начнет сочиться кровью изо всех дыр… А потом объясняй это все Груцю… Он мне всю плешь проест… А-а-а! Какая колоссальная по силе самогонка, Крайт убийца, раз такое гонит. Мне срочно нужен снег!»

Патлатый стоял у колодца, прислонившись лбом к деревянному столбу.

– Нашел нового друга? – услышал он насмешливый голос Груця.

– Да уж, теперь мы с ним братья навек…

115