У каждого свой путь в Харад - Страница 35

– Дух этот, по всему видать, давным-давно покрылся пылью и заплесневел. Что там, что тут. – Девушка указующе кивнула на окно. – Ее теперь изящно наманикюренный пальчик выразительно щелкнул по стоящему у окна комоду.

– Пыль можно смахнуть. Хотя бы от скуки. – Шелест отвернулся от окна и поправил сползающий капюшон. – С вещей. С событий. С себя. Иногда время это делает за нас.

– Когда в это ввязывается время, – поморщился Саммар, – у таких, как я, пыль смахивают с плеч вместе с мясом.

– Мне наплевать на всю пыль вместе взятую. Если что, вон к Гыду обратитесь – ему все одно, что протирать.

– Серьезно, чем языком молоть без дела, лучше помоги добить плечо… Как никак разнообразие.

Девушка хмыкнула:

– Напоминание о боях минувших… Ну, где твое плечо? Давай сюда!

Саммар улыбнулся, запрокинув голову на резную спинку кресла.

– С удовольствием бы отдал его в твои руки. Хотя бы временно. Но не снимается оно, хоть ты тресни. – Мужчина страдальчески улыбнулся. – Ноет, зараза, сильно. То ли сырость здесь какая-то особенная, то ли действительно дождь будет неслабый. – Он расстегнул рубашку, осторожно сдвигая ткань с больного места.

Дарина подошла к креслу, вывернув пару раз сцепленные в замок ладони. Внутрь – наружу. Она разминала пальцы и присматривалась к сильной спине Саммара. Бугры мышц, как холмистая потловская степь. Рубцы шрамов то здесь, то там делят ее, будто поле на делянки. Борозда, пересекавшая плечевой сустав, была в палец толщиной.

– Тут еще надо разобраться, как подступиться. Где болит? Здесь?

– Да. – Саммар прикрыл глаза. Поморщился, когда ее пальцы сжали сустав. – Там. Везде. – И мрачно в который раз добавил, ни к кому конкретно не обращаясь и не ожидая ответа: – К дождю, что ли?

Дарина взяла с подлокотника открытый пузырек с мазью. Растерла ее между ладонями и принялась за дело.

– Если буду слишком сильно жать – скажи.

– Угу… Только сильнее, чем там ноет, ты давить не сможешь.

– Посмотрим. – Дарина улыбалась, проникая сильными пальцами в самое средоточие боли. – Я их или они меня.

Гыд тем временем вернул кинжал в инкрустированную замшу ножен. Вздохнул и достал огромный, в две трети своего роста меч, принадлежащий Саммару. Лезвие сияло безукоризненной чистотой харадской стали. Придраться было не к чему, и он нахмурился, глядя в собственное отражение на клинке:

– Эх, домой бы сейчас…

– То-то и оно. – Ладони Дарины ломали сопротивление крутых мышц наемника. – Там нам самое место. Уже скоро там будет пекло. А если на перевале раньше удматорцев встать…

Гыд нахмурился еще больше:

– С нашей стороны, чтобы до перевала добраться, нужно как раз сейчас выходить. Потом завалит все. А с их стороны…

– С какой это «их» стороны? – Девушка прикусила губу. – Нет пока в горах никакой «их» стороны.

Гыд с Саммаром переглянулись. Саммар улыбнулся:

– Боевая. В голосе слышна боевая удаль стали. Сразу видно – наша девочка. Даром что родом с Нижнего Потлова.

– Да что во мне от Потлова? Только что я там родилась?

Гыд осклабился:

– А еще там родились твои мама и папа и те, кто был до них.

Дарина фыркнула:

– И что с того? Ты же не с ними имеешь дело, а со мной!

– Не слушай его, он тебя подначивает. – Саммар продолжал улыбаться их словесной перепалке, уже не обращая внимания на боль. – Кто-то харадец по рождению, а у кого-то Харад в сердце.

– Оттого и тянет туда, – подытожил Гыд. – Там мой народ. Я им нужен.

– Мы сейчас твой народ. Не забыл уставное право? – Шелест пересек залу, старательно обойдя полукруг пляшущих отблесков горящего камина. – Ты нужен нам.

Гыд ничего не ответил. В пререкания с монахом, в отличие от Дарины, он предпочитал не ввязываться. Вместо этого он деловито отложил в сторону меч и вытряхнул на ковер арбалетные стрелы-болты из кивера Дарины. Они были гораздо короче лучных, чуть больше пяди, но ничуть не уступали им в весе. Что обеспечивало убойную пробивную силу. При этом харадские оружейники добивались идеальной балансировки – центр тяжести такой стрелы шел четко посередине.

Это обеспечивало снарядам требуемую точность попадания при значительно меньших затратах времени на само прицеливание. Что в открытом бою было весьма удобно. Да и летел болт быстрее стрелы – заостренная передняя часть и утолщенная задняя обеспечивали плавное распределение давящей на летящую стрелу силы разрезаемого ею воздуха, а отсутствие оперения снижало его сопротивление. Так что неудивительно, что это оружие было одним из самых любимых в списке молодого наемника.

– Харад – это, по большому счету, не место, – примирительно произнес Саммар. – И дух его там, где его дети.

Дарина наблюдала, как Гыд одну за другой перебирает стрелы. В какой-то момент она не выдержала:

– Нет! Меня это достало! – Ее пальцы работали уже с ожесточением, отражая ее настроение, и изувеченное плечо Саммара вздрагивало, стараясь избежать болезненного давления. – Один целыми днями бродит по плинтусам, пялится на мазню и тычет носом в уставное право… Другой полирует целыми днями… Слышь, Гыд, может, тебе столовое серебро принести, а? Вилки там всякие, ложки? А тут еще родословную мою, смотри-ка, на досуге выяснять решился – ну прямо помешанная на чистоте сплетница-служанка… Третий – с костями своими общается насчет погоды. «Будет дождь? Не будет дождь?» – Она смешно передразнивала каждого, о ком упоминала.

– Дарина! Полегче там!

– О! Какие мы нежные! Может, об тебя бюстом потереться и хватит? Чего я пальцы-то себе ломаю?